Как отдавать долги (кредит)?



Отрывок из книги Д.Клэсона «Самый богатый человек в Вавилоне»:


" В молодости, — продолжал Дабазир, — я учился ремеслу моего отца, который был мастером по изготовлению седел. Я работал вместе с отцом в его мастерской, содержал себя и молодую жену. Будучи молодым и недостаточно опытным, я мог зарабатывать совсем немного — денег едва хватало, чтобы удовлетворять нужды свои и красавицы-жены. 

Я мечтал о красивых вещах, которые не мог себе позволить. Вскоре я обнаружил, что владельцы магазинов доверяют мне, разрешая платить по счетам позже. По молодости и в силу беспечности я еще не знал, что тот, кто тратит больше, чем зарабатывает, приобретает опасную привычку потворствовать своим желаниям и тем самым навлекает на себя будущие беды и неприятности. 

Так что я не стеснял себя в тратах, покупая роскошные вещи для своей жены и нашего дома. Поначалу все складывалось удачно. Но со временем я обнаружил, что моего заработка не хватает на жизнь и оплату долгов. 

Кредиторы начали преследовать меня, заставляя платить за мои экстравагантные покупки, и жизнь моя стала просто невыносимой. Я занимал деньги у своих друзей, но и им не мог возвращать долги. Дела шли все хуже и хуже. Жена моя вернулась в родительский дом, а я решил покинуть Вавилон и искать счастья в другом городе. 

Последовали два года беспокойных и безуспешных скитаний. Я бродил вместе с торговыми караванами, обслуживая торговцев. Вскоре я попал в шайку разбойников, которые грабили невооруженные караваны. Конечно, это было занятие, недостойное сына моего отца, но я смотрел на мир сквозь цветной камень и не понимал, как низко пал. Нам повезло уже при первом разбое, когда мы захватили богатый караван, перевозивший золото, шелка и прочие дорогие товары. Награбленное мы очень скоро промотали в Гинире. 

Во второй раз нам уже не так повезло. Сразу после налета мы подверглись атаке воинов из местной крепости, которым владельцы караванов платили за охрану. Двое наших предводителей были убиты, а остальных членов шайки отправили в Дамаск, где раздели догола и продали в рабство. Меня купил за две серебряные монеты сирийский богатей. Молодой и привлекательный, я выгодно отличался от остальных рабов. Происходящее казалось мне забавным приключением до тех пор, пока новый хозяин не привел меня к своим четырем женам, которым разрешил использовать меня как евнуха. 

Вот тогда-то я и понял всю безнадежность ситуации. Эти жители пустынь были суровыми и агрессивными. А я был совершенно бесправным перед ними, к тому же безоружным и лишенным возможности сбежать. Испуганный, стоял я перед четырьмя женщинами, беззастенчиво разглядывавшими меня. Я задавался вопросом, стоит ли мне рассчитывать на жалость с их стороны. 

Сира, первая жена, была старше остальных. Лицо ее оставалось бесстрастным, пока она рассматривала меня. Слегка разочарованный, я отвел от нее взгляд. Вторая жена была соблазнительной красоткой, но тоже смотрела на меня равнодушно, как на истукана. Две самые молоденькие женщины хихикали, словно их забавляло происходящее. Мне казалось, что прошла вечность, пока я стоял перед ними в ожидании приговора. Каждая из женщин, похоже, ждала, что решение примет другая. Наконец Сира холодно произнесла: «Евнухов у нас много, а вот погонщиков верблюдов не хватает. Сегодня я как раз собираюсь навестить свою больную мать, а у меня нет раба, которому я могла бы доверить своего верблюда. Спроси этого раба, умеет ли он обращаться с верблюдами». Мой хозяин обратился ко мне: «Что-нибудь знаешь о верблюдах?» С трудом скрывая радость, я ответил: «Могу заставить верблюда встать на колени, могу нагружать поклажей, могу водить их в дальние походы. Если нужно, могу починить сбрую». 

«Раб держится вполне уверенно, — заметил мой хозяин. — Если ты так хочешь. Сира, возьми его к себе погонщиком». Так я был отдан в подчинение Сире и в тот же день повел ее верблюда в долгое путешествие к больной матери. При первой же возможности я поблагодарил ее за вмешательство и рассказал, что не рожден в рабстве, что я сын свободного человека, уважаемого мастера из Вавилона. 

Я многое рассказал ей о себе. Ее комментарии приводили меня в замешательство, и я потом подолгу раздумывал над ее словами. «Как же ты можешь называть себя свободным, если твоя слабость довела тебя до такого позора? Если у человека — душа раба, он станет рабом независимо от своего происхождения. Если же у него душа свободного человека, он обязательно станет уважаемым гражданином, пусть даже и несчастья обрушатся на него». 

Более года я был рабом и жил среди рабов, но так и не стал похожим на них. Однажды Сира спросила меня: «Почему по вечерам, когда другие рабы общаются друг с другом, отдыхают, ты сидишь один в своей палатке?» На это я ей ответил: «Я думаю над тем, что вы сказали мне. Задаю себе вопрос, рабская ли у меня душа. Я не могу быть таким, как они, поэтому должен держаться особняком». «Я тоже должна держаться особняком, — призналась она. — У меня было большое приданое, поэтому мой муж и женился на мне. Но он не хочет меня. А для женщины самое главное — чтобы ее хотели. Я не любима, к тому же бездетна, поэтому я одна. Будь я мужчиной — я бы предпочла смерть такому рабству, но наше общество так устроено, что рабами становятся и женщины». 

«А что вы теперь обо мне думаете? — неожиданно спросил я. 
— У меня душа раба или свободного человека?»
— «У тебя есть желание расплатиться с долгами, которые ждут тебя в Вавилоне?» 
— «Да, желание есть, но я не вижу возможности сделать это». 
— «Если ты и дальше будешь сидеть сложа руки и не предпринимать никаких попыток расплатиться, тогда можно будет твердо сказать, что у тебя душа раба. Никто не может считать себя уважаемым человеком, если он не платит по своим долгам». 
— «Но что могу сделать я, раб, да к тому же находящийся здесь, в Сирии?»
— «Оставайся рабом в Сирии, если ты такой трус». 
— «Я не трус», — горячо возразил я. 
— «Тогда докажи это». 
— «Как?»
 — «Разве твой царь не бьется с врагом, всеми силами отражая его натиск? Так вот твои долги — твои враги. Они изгнали тебя из Вавилона. Ты струсил перед ними, а они еще больше окрепли. Если бы ты сражался с ними как подобает мужчине, ты бы победил их и добился уважения среди своего народа. Но у тебя не хватило духу противостоять им, ты зажал свою гордость и превратился в раба». 

Я много думал над ее жесткими обвинениями, мысленно спорил с ней, но мне так и не удалось донести до нее свои возражения. Спустя три дня служанка Сиры отвела меня к своей хозяйке. «Моя мать опять тяжело больна, — сказала она. — Оседлай двух лучших верблюдов из стада моего мужа. Привяжи мешки с водой и едой, приготовившись к долгому путешествию. Еду возьми у служанки на кухне». Я запряг верблюдов, удивляясь тому количеству провизии, что выдали мне на кухне, ведь до дома матери было не больше суток пути. Служанка села на второго верблюда, а я повел верблюда хозяйки. Когда мы пришли к дому ее матери, было совсем темно. 

Сира отпустила служанку и сказала мне: «Дабазир, у тебя душа раба или свободного человека?» «Свободного человека», — твердо сказал я. «Пришел твой час доказать это. Твой хозяин сейчас в глубоком запое, а его стража бездействует. Бери этих верблюдов и беги. В этом мешке ты найдешь одежду своего хозяина, чтобы тебя не узнали. Я скажу, что ты украл верблюдов и сбежал, пока я навещала свою мать». 
— «У вас душа королевы, — сказал я. — Как бы мне хотелось сделать вас счастливой». В ответ она сказала: «Счастье невозможно для женщины, сбежавшей от мужа. Иди своей дорогой, и пусть боги охраняют тебя во время твоего странствия по пустыне». 

Меня не нужно было уговаривать. Я тепло поблагодарил ее и скрылся в ночи. Я совсем не знал этой чужой страны и не имел ни малейшего представления о том, в какой стороне находится Вавилон, но тем не менее упрямо двинулся вперед по пескам. На одном верблюде я ехал верхом, другого вел за собой. Всю ночь я шел по пустыне и весь следующий день, подстегиваемый страхом быть пойманным, как беглый раб, укравший хозяйское добро. К вечеру второго дня я достиг каменистой пустыни. Острые камни ранили копыта моих верных верблюдов, и вскоре они едва плелись от усталости и боли. На всем пути мне не встретилось ни живой души, и я даже не мог понять, как далеко простирается эта необитаемая земля. Такого мучительного путешествия не пожелал бы я и недругу. День за днем мы шли по пустыне. Еда и вода давно кончились. Солнце палило нещадно. К концу девятого дня пути я еле сполз с верблюда, чувствуя, что совсем ослаб и вряд ли смогу вновь оседлать его. Мне казалось, что я так и умру в этой заброшенной стране. Я вытянулся на земле и уснул, проснувшись лишь с первым лучом солнца. Я сел и огляделся по сторонам. Утренний воздух был свеж. Мои верблюды лежали неподалеку от меня. А вокруг раскинулась необъятная земля, покрытая камнями, песком и колючей растительностью, без признаков воды, пищи и жизни. Неужели мне был уготован такой конец? 

Мысль моя работала ясно и четко, как никогда. Тело как будто существовало отдельно от нее и уже не имело большого значения для меня. Мои потрескавшиеся и кровоточащие губы, сухой вспухший язык, голодный желудок — все осталось в агонии последних дней. Я вновь оглядел неприветливую местность и опять ко мне вернулся прежний вопрос: «У меня душа раба или свободного человека?» 

И тут же со всей ясностью осознал, что, будь у меня душа раба, я бы сдался, лег в пустыне и умер — вполне подходящий конец для беглого раба. Но если у меня душа свободного человека… Что тогда? Разумеется, нужно заставить себя двигаться в Вавилон, вернуть долги людям, которые доверяли мне, принести счастье любящей жене, покой и радость родителям. 

«Твои долги — твои враги, которые изгнали тебя из Вавилона», — говорила Сира. Да, она права. Почему я бежал от трудностей? Почему позволил своей жене уйти к отцу? И тут произошло нечто странное. Мир вдруг предстал передо мною в совершенно ином свете — как будто убрали тот цветной камень, сквозь который я до этого взирал на происходящее. Мне открылись истинные ценности. Умереть в пустыне! — Нет, только не это! По-новому взглянув на мир, я понял, что должен делать. 

Прежде всего мне нужно было вернуться в Вавилон и предстать перед каждым, кто давал мне в долг. Я скажу им, что через боль и страдание я пришел вернуть долги — так скоро, как это позволят мне боги. Потом я верну свою жену и стану человеком, достойным уважения своих родителей. 

Мои долги — мои враги, но мои кредиторы — мои друзья, потому что верили мне и доверяли свои сбережения. С трудом поднялся я с земли. Что значил голод? Что значила жажда? Всего лишь мелкие неприятности на пути в Вавилон. Во мне проснулась душа свободного человека, полного решимости вернуться и сразиться со своими врагами. Я весь дрожал от радостного возбуждения. Мутные глаза моих верблюдов просветлели — стоило им заслышать новые нотки, зазвучавшие в моем хриплом голосе. С большим трудом, после многочисленных попыток они все-таки встали на ноги. Превозмогая боль и усталость, они повели меня на север — туда, где, как мне подсказывал внутренний голос, должен был находиться Вавилон. 

Мы нашли воду. Мы дошли до земли, где были трава и фрукты. Мы отыскали дорогу на Вавилон, потому что душа свободного человека стремится найти выход из любого положения, в то время как душа раба лишь жалобно скулит: «Что делать мне, несчастному рабу?» Ну а что ты скажешь, Таркад? Пустой желудок заставил твою мысль работать? Ты готов встать на путь, который ведет к самоуважению? Предстал ли тебе мир в истинном свете? Желаешь ли ты вернуть долги и вновь стать уважаемым в Вавилоне человеком? Глаза юноши увлажнились. Он с готовностью поднялся с колен. 

— Ты открыл мне глаза. Я уже чувствую, как во мне просыпается свободный человек. — Но как ты повел себя, вернувшись в Вавилон? — спросил заинтересованный слушатель. 
— Если есть решимость, всегда достигнешь цели. — ответил Дабазир. — В первую очередь я навестил каждого, кому был должен, и попросил прощения, твердо пообещав расплатиться при первой же возможности. Большинство моих кредиторов встретили меня радушно. 

Правда, были и те, кто принял меня в штыки, но многие все-таки предлагали помощь. Среди них был Матон, ростовщик. Узнав, что я был погонщиком верблюдов в Сирии, он послал меня к старику Небатуру торговцу верблюдами, которому царь приказал купить большие стада породистых верблюдов для великой экспедиции. Работая с Небатуром, я мог применить свои знания. Постепенно я вернул все свои долги до последней монеты. И наконец мог гордо смотреть людям в глаза и чувствовать себя уважаемым человеком. 

ЕСЛИ ЕСТЬ РЕШИМОСТЬ, ВСЕГДА ДОСТИГНЕШЬ ЦЕЛИ

ГЛИНЯНЫЕ ДОЩЕЧКИ ИЗ ВАВИЛОНА 

Дощечка № 1

«Сейчас, в полнолуние, я, Дабазир, недавно вернувшийся из сирийского рабства, полный решимости заплатить мои многочисленные долги и стать уважаемым гражданином моего родного города Вавилона, оставляю на этой глине запись о делах своих, которые намерен совершить во имя исполнения самых высоких желаний. Следуя мудрому совету моего друга Матона, ростовщика, я собираюсь из должника превратиться в уважаемого человека. 

План, который я составил для себя, ставит три цели. В их осуществлении — моя надежда. 

Во-первых, я должен позаботиться о будущем процветании. Поэтому одну десятую часть всего, что я заработаю, я буду откладывать. Матон не напрасно говорит: «Человек, который держит в своем кошельке золото и серебро, отложенные на будущее, — достойный семьянин и верный слуга своему царю». 

Во-вторых, я должен обеспечить свою жену, которая с радостью согласилась вернуться ко мне. Ибо Матон говорит, что забота о верной жене придает мужчине силы и решимость добиться поставленной цели. Вот почему семь десятых того, что я заработаю, я использую на обустройство нашего дома, одежду и еду, не забыв, разумеется, и о некоторых удовольствиях, без которых жизнь наша была бы скучна и не полна. Но мы обязательно будем следить за тем, чтобы наши расходы не превышали предусмотренной суммы. В этом и заключается секрет будущего успеха моего плана. 

Я должен жить в рамках тех средств, которые сам для себя обозначил».

Дощечка № 2

«В-третьих, я планирую платить долги из части заработанных денег. Поэтому каждый раз в полнолуние две десятых своего заработка я буду честно и поровну делить между всеми, кому я должен и кто мне доверил свои сбережения. Тогда в положенный срок мои долги будут справедливо оплачены. Сейчас я напишу имена всех своих кредиторов: Фару, ткач, 2 серебряные, 6 медяков. Синжар, плотник, 1 серебряный. Ахмар, мой друг, 3 серебряные, 1 медяк. Занкар, мой друг, 4 серебряные, 7 медяков. Аскамир, мой друг, 1 серебряный, 3 медяка. Харинзир, ювелир, 6 серебряных, 2 медяка. Диарбекер, друг моего отца, 4 серебряные, 1 медяк. Алкахад, домовладелец, 14 серебряных. Матон, ростовщик, 9 серебряных. Бирежик, крестьянин, 1 серебряный, 7 медяков». (Дальше неразборчиво. Восстановить не удается.)

Дощечка № 3

«Этим кредиторам я должен в общей сложности сто девятнадцать серебряных монет и сто сорок одну медную. Из-за такого долга я по молодости и покинул родной город в поисках лучшей жизни в других краях, а моя жена вынуждена была вернуться к своему отцу. Но ничего, кроме разочарований и бед, не нашел я в дальних странах, и приключения мои закончились рабством. Теперь, когда Матон подсказал мне, как выплатить долги, мне становится ясно, как глуп я был, убегая от них. Вот почему я вернулся к своим кредиторам и сказал, что сейчас мне нечем заплатить, но, следуя составленному плану, обязуюсь отдавать часть заработанного в положенный срок

Я просил их набраться терпения, ибо со временем должен был вернуть все долги до последней монеты. 

Ахмар, мой лучший друг, как я считал всегда, жестоко посмеялся надо мной, и я ушел от него в ярости. 

Бирежик, крестьянин, умолял, чтобы я отдал ему долг в первую очередь, потому что совсем обнищал. 

Алкахад, домовладелец, тоже "был крайне недоволен и пригрозил мне неприятностями, если я не верну деньги. 

Все остальные поддержали меня, согласившись с моим планом. 

И теперь, когда я нахожусь на правильном пути, я ясно осознаю, что гораздо легче возвращать долги, чем бегать от них». 

Дощечка № 4 

«И вновь полнолуние. Я тяжело работал все это время, но мысль моя была светла. Моя добрая жена поддерживает меня во всех моих начинаниях. Благодаря моим стараниям и решимости за последний месяц я заработал на торговле верблюдами девятнадцать серебряных монет. Эти деньги я разделил согласно плану. Одну десятую отложил, семь десятых мы с женой потратили на ведение хозяйства. Две десятых я распределил между кредиторами поровну

Ахмара я не застал, но оставил деньги его жене. 

Бирежик был так рад, что даже поцеловал мою руку. 

Только старый Алкахад все хмурился и сказал, что я должен платить быстрее. 
На что я ответил, что быстрее смогу работать, если только буду спокоен и сыт. 

Все остальные благодарили меня и хвалили за мои усилия. 

Поэтому к концу месяца мой общий долг снизился почти на четыре серебряные монеты, а еще у меня отложены две монеты, на которые никто не вправе претендовать. 

На сердце у меня радостно, как никогда. Опять полная луна ярко светит в небе. Я работал много, но не добился успеха. Мне удалось купить лишь нескольких верблюдов. И заработал я всего одиннадцать серебряных монет. Несмотря на это, мы с женой не отступаем от плана и согласились сократить наши расходы на хозяйство и еду. 

Я вновь распределил деньги по плану.

Меня удивило, что Ахмар не злился, получая от меня такую маленькую часть долга. 

Бижерик тоже. 

Алкахад поначалу впал в ярость, но, когда я предложил ему отказаться от этой суммы, утихомирился.

Остальные, как всегда, были рады даже этим крохам. 

Полная луна в небе, и меня переполняет радость. Я купил превосходное стадо верблюдов, поэтому мой заработок составил сорок две серебряные монеты. В этом месяце мы с женой купили много необходимых вещей. И хорошо питались. 

Более восьми серебряных монет раздал я кредиторам. Даже Алкахад не протестовал. До чего же мудрый мой план, который позволяет и платить долги, и откладывать деньги для себя! 

С тех пор как я начал вести записи, три раза вставала полная луна. И каждый раз я платил себе одну десятую часть того, что заработал. Каждый раз мы с женой тратили на хозяйство семь десятых моего заработка, хотя временами этого едва хватало на жизнь. И каждый раз я платил своим кредиторам две десятые заработанного. 

В моем кошельке сейчас двадцать одна серебряная монета, и принадлежит это богатство только мне. Вот почему я могу смело глядеть в глаза людям и гордо ходить по улицам родного города. Моя жена исправно ведет хозяйство. Мы счастливы. Мой план бесценный. Разве не он помог рабу превратиться в свободного человека?»

Дощечка № 5

«На небе вновь полная луна, и я вспомнил, что давно не вел записей. Двенадцать полных лун прошли по небу за это время. Но сегодня я не забуду сделать запись, поскольку я только что отдал последний долг. Сегодня мы с женой отметим это событие грандиозным праздником. Мы добились цели. 

Мой последний визит к кредиторам запомнится мне надолго. 

Ахмар умолял меня о прощении за грубость, уверяя меня в том, что видит во мне своего лучшего друга. 

Алкахад в конце концов тоже оказался не таким уж злобным стариком. Он сказал: «Когда-то ты был слаб и мягок, как кусок глины, а сейчас стал подобен бронзе, способной выдержать любой натиск. Если когда-нибудь тебе понадобятся деньги, обращайся ко мне». 

И не только он удостоил меня своим уважением. Многие горожане стали иначе разговаривать со мной. А моя добрая жена смотрит на меня с особой теплотой, и я вижу, что она мною гордится. И все же я благодарен своему плану, который помог мне добиться успеха. Он дал мне возможность расплатиться с кредиторами и обзавестись собственным богатством. Я рекомендую его всем, кто мечтает преуспеть в этой жизни. Раз уж он из раба сделал человека, который смог вернуть все свои долги, разве не поможет он человеку добиться независимости? Жизнь моя продолжается, и я убежден, что мой план сделает меня по-настоящему богатым». 

КОЛЛЕДЖ СВ. СУИТИНА НОТТИНГЕМСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ Ньюорк-он Трент Ноттингем 7 ноября, 1936 года. 
Профессору Франклину Колдуэллу, 
Начальнику Британской научной экспедиции, Хилла, Месопотамия. 

Уважаемый профессор! 
Если в ходе дальнейших раскопок руин Вавилона Вам встретится призрак старика Дабазира, торговца верблюдами, сделайте одолжение. Скажите ему, что его записи на глиняных дощечках заслужили огромную благодарность от профессорской четы из современной Англии. Помните, год назад я писал Вам о том, что мы с миссис Шрусбери собирались последовать его плану, чтобы расплатиться с долгами и накопить небольшое богатство. Возможно, Вы и догадывались о наших финансовых трудностях, которые мы, правда, тщательно скрывали даже от близких друзей. Старые долги годами унижали нас, и мы пребывали в постоянном страхе за то, что кто-то из кредиторов может выступить со скандальными разоблачениями. Мы старались выплачивать долги, экономили на каждом шиллинге, но ситуация не улучшалась. 

Дошло до того, что мы были вынуждены делать свои покупки только в тех магазинах, где нам давали кредит. Все это напоминало порочный круг. Наши усилия казались безнадежными. Мы не могли переехать в более дешевую квартиру, поскольку еще не рассчитались за старое жилье. Создавалось впечатление, что ситуация уже не изменится к лучшему. 

И вот тогда-то и произошло наше заочное знакомство со старым торговцем из Вавилона, с его планом, который мы сразу же захотели воплотить в жизнь. Он здорово подстегнул нас. 

Мы тотчас составили список всех своих долгов, и я лично обошел всех
своих кредиторов, ознакомив их с тем, что собираюсь предпринять. Я доходчиво объяснил им, какими финансовыми возможностями обладаю и как стану выплачивать долги, откладывая для этих целей двадцать процентов своего заработка ежемесячно. Выходило, что за два года я мог вполне рассчитаться со всеми, кому был должен. Надо сказать, что кредиторы повели себя достойно. 
Наш бакалейщик, мудрый старикан, предложил нам такую схему возврата долга: «Вы будете платить за свои покупки и возвращать меньшую часть долга. Это лучше, чем если бы вы продолжали брать все продукты в кредит, как делали раньше». 
Итак, оповестив всех кредиторов о том, что будем отдавать долги в соответствии с планом, мы с женой стали думать, как нам прожить на оставшиеся семьдесят процентов заработка. Дело в том, что десять процентов мы были твердо намерены откладывать. 

Мысль о том, что в скором времени эти проценты обернутся нашим благосостоянием, будоражила воображение. Изменения в нашей жизни казались заманчивым приключением. 

Мы с удовольствием погрузились в сложные расчеты, определяя потребности и возможные затраты. Начали мы с арендной платы за жилье, и нам удалось добиться ее справедливого сокращения. Затем мы подвергли анализу прежние привязанности к любимым сортам чая и сошлись во мнении, что можно покупать отличный чай по более низкой цене. Рассказывать обо всем в письме — занятие долгое и утомительное. Скажу лишь, что наш новый образ жизни оказался не таким уж мрачным.

Настроение у нас заметно улучшилось — ведь теперь радость бытия не омрачалась мыслями о просроченных долгах. Не могу не рассказать о судьбе тех десяти процентов, которые мы начали откладывать ежемесячно. Вы будете смеяться, но эта затея оказалась похожей на увлекательную игру.

Оказывается, накопление денег может доставлять радость ничуть не меньшую, чем их расходование. Накопив небольшую сумму, мы стали думать о прибыльном вложении. И такое нашлось. Оно требует от нас ежемесячных взносов как раз в сумме тех десяти процентов. И теперь это для нас приоритетные платежи из моего заработка. Сознание того, что наше благосостояние постоянно растет, приносит чувство огромного удовлетворения. 

К тому времени как я оставлю свою профессорскую практику, на моем счету будет достаточно средств, чтобы содержать себя и семью на склоне лет. И осуществить все это оказалось возможным из моего прежнего заработка. 

Трудно в это поверить, но это правда. Наши долги постепенно выплачиваются, а доходы растут. К концу следующего года, когда все старые счета будут закрыты, мы сможем увеличить долю своих инвестиций и потратить часть средств на путешествие. 

Мы и в дальнейшем намерены не выходить в своих повседневных расходах за рамки семидесяти процентов дохода. Теперь вы понимаете, почему мы хотим выразить персональную благодарность старику из Вавилона, который буквально спас нас от краха. Этот торговец знал, о чем писал. Он сам прошел через все муки ада. И хотел, чтобы другие извлекли пользу из его горького опыта. Вот почему он потратил столько драгоценных часов, выцарапывая свои мудрые мысли на глиняных дощечках.
Он оставил бесценное послание всем последующим поколениям. Удивительно, что, возникнув из руин Вавилона через пять тысяч лет, оно остается актуальным, как и в тот день, когда было погребено. 

Искренне Ваш Алфред Шрусбери, Департамент археологии.

Советы, которые даны в книге «Самый богатый человек в Вавилоне» (1926 г. издания):

Не прятаться и договариваться со своими кредиторами

Главный герой Дабазир после чудесного освобождения из рабства вернулся домой и пошел к своим кредиторам. Он сказал, что вернет долги. Дабазир не скрывался, хотя некоторые кредиторы приняли его в штыки. В современном мире нужно также пытаться договариваться с кредиторами и не прятаться от них.

Усердно работать и возвращать долги

Дабазир был погонщиком верблюдов, только применение профессиональных знаний помогло ему заработать нужную сумму и закрыть долги. Другого пути не существовало. Его нет и сейчас — чтоб закрыть долги, нужно заработать деньги.

Делать то, что вы умеете и получать за это зарплату 

Никакого перекредитования — денег никто бы ему с долгами в городе не дал. Все знали о его долгах. В современном мире человек, попавший в долговую яму, ищет рефинансирование, частного кредитора, который даст ему займ и этот займ покроет все долги. Но это ошибочный путь. Современный мир более сложный, но принцип остался еще со времен Древнего Вавилона — не отдаешь долги, новых кредитов никто не даст.

Избегать незаконных способов добычи денег 

В книге это разбой, в современном мире таких способов больше. Но итог этой деятельности печальный — тюрьма или рабство. К таким быстрым способам наживы, например, относится закладка наркотиков.

Как правильно оплачивать два кредита?

Если у вас несколько кредитов с разной процентной ставкой, то:

1. Оптимальная стратегия – заплатить минимальный взнос по всем кредитам, чтобы не попасть на адские штрафы и потерю кредитного рейтинга.


2. После этого, если остались какие-то свободные деньги, надо внести их на кредит с максимальной ставкой.


3. Долг сверх минимального платежа по второму кредиту имеет смысл платить только тогда, когда более дорогой выплачен полностью.

Отрывок из книги А. Маркова «Жлобология. Откуда берутся деньги и почему не у меня»:

"Только 10 % людей выплачивают 100 % излишка на дорогую кредитку. Чем же можно объяснить такое, не побоюсь этого слова, девиантное поведение? 

Логично предположить, что если человеку вообще неважно, по какой из двух кредитов гасить долг, то и платежи будут распределены примерно поровну.

Выяснилось, что самый главный фактор в определении того, куда люди платят, – это сумма долга. Кто-то платит какую-то определенную часть, типа 1/10 от долга в месяц, кто-то скорее гасит маленький кредит, чтобы остаться только с одним большим (загасил – галочка, дело сделано!). Причем вне зависимости от разницы в процентных ставках! Естественно, можно понять людей, которые всегда платят строго минимальный платеж по обеим картам (им как бы нечего платить сверх минимума), но их-то как раз исследователи из наблюдений вычли.

Еще крайне интересная статистика – несмотря на то что кредитный лимит в три раза выше среднего долга, люди (опять же, в среднем) занимают чуть больше по более дорогой кредитке. При этом почти всегда человек может заплатить второй, менее дорогой кредиткой – лимита хватает. Спрашивается, зачем ему вторая карта? Видимо, просто большая цифра долга людей пугает. Сразу увидеть минус 5к долларов страшновато. А два раза по 2500 – вроде и нормально. По-моему, дичь какая-то.

Что мешает мыслить рационально? Предположу, что человек чувствует себя достаточно комфортно, если ему хватает на два минимальных платежа. Заплатил по кредитке – спишь спокойно. А экономить лишние 20–30 баксов в месяц не хочется. Еще популярное поведение – платить поровну на каждую карту вне зависимости от суммы долга, причем часто это будет круглая сумма.

НО САМОЕ СМЕШНОЕ – ЭТО ТО, ЧТО СО ВРЕМЕНЕМ ХАРАКТЕР ВЫПЛАТ У ЛЮДЕЙ НЕ МЕНЯЕТСЯ

ТО ЕСТЬ ЗАЕМЩИКИ НЕ УЧАТСЯ ВЫПЛАЧИВАТЬ БОЛЬШЕ ПО БОЛЕЕ ДОРОГОЙ КРЕДИТКЕ. КАК БАРАНЫ, ЕЙ-БОГУ.

Стоит упомянуть и о проблеме кредитных карт в целом. В Великобритании 46 % держателей карт имеют по две кредитки или больше. При этом – внимание! – из тех, у кого есть долги по кредитке, две кредитки имеют 72 % людей. Что, в общем-то, неудивительно – иначе зачем же им вторая карта. В США процент двоекарточников еще больше – их 71 % среди держателей, а в долгах аж 92 % владельцев 2+ карт. То есть второй кредит – верный знак того, что человек в долговой яме. Лишь 12 % держателей кредиток полностью выплачивают долг каждый месяц.

Короче говоря, если у вас автокредит под 6 %, а ипотека под 11 %, не надо скорее выплачивать кредит за машину, хоть он и меньше, и хочется скорее его закрыть. Скорее надо выплачивать ипотеку (особенно в начале срока), а машина подождет – 5 % годовых не лишние (11 минус 6). Представьте, что у вас два похожих безрисковых источника дохода, один из которых дает на 5 % больше. Зачем вообще нести деньги в другой?

Вроде бы все очевидно. Но почему же тогда большинство заемщиков так тупит?"